Page 58 - 4921

реализовать – хотя, может быть, их разработчики говорят то же про нас. Так что, есть разные варианты,
но вся красота в том, что молекула урана содержит в миллионы раз больше энергии, чем скажем,
молекула углерода. А потому, если удастся справиться с негативными сторонами, в основном, с
радиацией, остатки и себестоимость, то [позитивный ] потенциал в смысле воздействия на землю и
прочие вещи, настолько велик, что он просто ни с чем не сравним.
К.А.: Если не получится, то – что? Надо будет принимать чрезвычайные меры для удержания
температуры земли на стабильном уровне?
Б.Г.: Такая ситуация похожа то, как если постоянно переедать, а потом оказаться на пороге
сердечного приступа. Куда обратиться? Нужна операция на сердце или нечто подобное. Это направление
исследований называется геоинженерия, она охватывает разнообразные методы задержки потепления
атмосферы лет на 20-30 с тем, чтобы мы успели начать нужные действия. Так вот, этим мы просто
покупаем страховой полис. Надо надеяться, что этого не придётся делать. Некоторые считают, что о
страховом полисе и думать не следует, потому что это разлагает и ведёт к лени. Человек будет
продолжать переедать, зная, что операция на сердце его всегда спасёт. Не уверен, что это здравый
подход к проблеме, с учётом её серьёзности. Сейчас вокруг геоинженерии идут дискуссии о том, надо ли
это держать это про запас, если изменения ускорятся, или инновации и обновления окажутся намного
медленнее ожидаемого.
К.А.: Есть скептики по поводу проблематики изменения климата. Смогли бы Вы в двух словах
убедить их, что они неправы?
Б.Г.: К сожалению, позиции скептиков очень сильно разнятся. Научные аргументы выдвигает
очень мало кто. Ведутся разговоры о негативных обратных связях, типа того, что облака имеют
обратный эффект. По этому поводу скептикам вообще почти нечего сказать, ну, один шанс из миллиона,
что они правы. Тут проблема похожа на ситуацию со СПИДом. Это когда за сегодняшнюю ошибку надо
расплачиваться намного позже.
Если вокруг сплошные проблемы, требующие срочного решения, то мысль о том, что чем-то надо
сейчас поступиться, чтобы потом было лучше… да и чем поступиться не совсем ясно… В обеспеченных
странах кто-то читает доклады IPCC [Межправительственная группа экспертов по изменению климата],
где описывается совсем не худший вариант, и считает, что проблема не ахти какая. Но ведь именно
неопределённость должна толкать нас на действия. У меня вот какая мечта: если удастся создать нечто,
что будет оправданно экономически и удовлетворять отграничениям на выброс СО2, то тогда скептики
скажут: «Ну ладно, мне всё равно СО2 выбрасывается или нет, я может даже и хочу выбросов СО2, но я
перехожу на новую технологию, потому что она дешевле старой». (Аплодисменты)
К.А.: Значит это будет Ваш ответ на аргументы Бьёрн Ломборга о том, что такие затраты на решение
проблемы с СО2 отвлекают ресурсы от прочих целей, связанных с сокращением бедности, малярии и
прочее, о том, что глупо растрачивать ресурсы планеты на такие цели, когда их можно направить на
более полезные дела.
Б.Г.: Фактические расходы на НИОКР [научные исследования]… скажем, в США, надо будет
тратить на 10 миллиардов в год больше, чем сейчас – это совсем не критическая сумма, она не должна
будет отвлечь от прочих дел. Большие суммы начинаются тогда, когда – допускаю, что разумные люди
могут не согласиться, – когда начинается субсидирование чего-то неэкономичного. Для меня это – по
большей части, пустая растрата. Исключением является ситуация, когда открытие близко, затраты идут
на приобретение опыта, а открытие даст очень дешёвую [энергию]. Я уверен, что надо испробовать
побольше разных вариантов, где есть потенциал выдать намного более дешёвую энергию. Если
альтернативой является сверхдорогая энергия, то богатые смогут себе это позволить. Скажу, что каждый
в этом зале может платить за энергию в 5 раз больше без ущерба для своего образа жизни. Но для тех
самых 2 миллиардов это будет катастрофа.
57